Ответ Евгения Онегина на письмо Татьяны Лариной.
Мне так не хочется писать
И душу настежь открывать.
К чему весь это тарарам?
Клянусь, я не поеду к Вам!
Вы, кажется, меня вините,
Но в чём, сударыня? Простите,
При вас умом я не блистал
И комплиментов не шептал.
Я приезжал к вам отдохнуть
От дяди. Некогда взглянуть
На чьи-то прелести и лица.
Мой дядя, самодур-тупица
Меня замучил болтовней
И бесконечной трескотнёй.
Он мне настолько надоел,
Что я и слышать не хотел,
Простите, Таня, НИКОГО…
И если б мог, то далеко
Уехал тотчас. Нелегко
Ему мне было угождать,
Но я подумал: «А как знать?»
Быть может он свое наследство
Оставит мне? Какое детство
Надеяться на этот куш!
Но у него пять сотен душ,
Поместье – триста десятин,
А родственник лишь я один!
Мне, Таня, было не до вас,
До ваших локонов и глаз,
До робких слов и нежных взоров,
И деревенских разговоров.
Я был настолько удручён
Что, право, даже не умён.
Сердит и грустен за обедом.
Всего три раза за всё лето
Я, кажется, вас посетил,
Но так скучал и так грустил,
Что вас, Татьяна, не приметил
И чувствам вашим не ответил.
Увы, мне трудно вас понять
И…больше нечего сказать!
(Александр Громм)